Наш земляк, уродженець с. Новобарово, архімандрит Сергій (Цьока) в далекому 1960 р. в стінах МДА захистив роботу та отримав науковий ступінь кандидата богослов’я. Праця, що за обсягом складалася з 500 машинописних аркушів до недавнього часу залишалася в рукописі. О.Сергій (Цьока) служив на різних приходах в Ярославській області, де і помер у 2004 р. Пишучи свою роботу архімандрит мав унікальну можливість спілкуватися з учасниками та сучасниками тих трагічних події. Це додає ще більшої цінності його роботі. У дані публікації ми подаємо окремі частини з параграфу «Подготовка австоро-венгерскими властями и греко-католиками почвы для второго Марморош-Сиготского процесса».
Юрій Данилець
Православное движение, зародившееся в селе Изе, молниеносно охватило все Закарпатье и проникло во все слои общества.
Всюду начались выступления против унии и ее прислужников, униатских священников и народ стремился к Св. Православной вере.
Главные руководители униатской церкви: Ужгородский бискуп Юлий Фирцак, а после него (с 1912 г.) его преемник Антоний Папп, видя такое неудержимое и быстрое распространение православного движения в Закарпатье и стремление получить настоящего православного священника, пришли в ярость.
Особенно выходили они из себя, когда о. Алексий появился в Закарпатье и служил на Благовещение Пресвятой Богородицы (1911 г.) в Вел. Лучках, а в день Трех Святителей и Сретение Господне (1912 г.) открыто в селе Изе, где совершил различные требы для православный жителей Мармороша.
Эти враги Св. Православия, видя свою скорую гибель, решили во что бы то ни стало нанести смертельный удар православному движению, которое распространилось в это время с молниеносной быстротой в селах: «Бехерово, Иза, Великие Лучки, Ясинье, Хуст, Липча, Билки, Кошилево, Горонда, Уйбарово, Давыдково, Заричье, Илница, Вел. Копаня, Ключарки, Стребичово, Осой, Ракошино, Сасово, Чингава, Теребло, Чумалево, Дулово, Тересна, Нересница, Ольховцы, Березово, Бабичи и др., и число его последователей в начале 1912 г.… равнялось уже 30-35 тысячам».
Униаты надеялись, что им удастся путем насильственных мер быстро избавиться от страш-ной угрозы нависшей не только над ними самими, но и над унией в целом.
«Для этого униатские привелебные паны (духовенство) по приказанию бискупа Антония Паппа и мадьярские власти по распоряжению из Будапешта, собирали обвинительный материал целых два года – 1912-1913 гг.», чтобы впоследствии на основании этого материала начать против «схизматиков» судебный процесс, известный в истории православного движения в Закарпатье как «второй Марморош-Сиготский процесс».
Врагам Св. Православия очень трудно было проникнуть в среду борцов православного движения в Закарпатье, поскольку они не знали точно ни всех организаторов и деятелей этого движения, ни мест их тайных собраний; поэтому в Марморош, как центр православного движения, мадьярское правительство, по просьбе мукачевского бискупа Антония Паппа, прислало множество тайных агентов. Это признает также билковский униатский священник Аладар Романец в своей брошюре «О православном движении в верхней Венгрии».
В первой стадии следствия против православных начала действовать Президиальная канцелярия министра-президента: она первая приняла услуги провокаторов и оплачивала их из специального фонда». Тайные агенты ходили по селам, разузнавая у жителей этих сел о православном движении, о числе православных, об их организации, о православных книгах, выдавая при этом себя за сторонников Св. Православия, чтобы войти в доверие простонародья; все, что им удавалось узнать, они сообщали полиции и жандармам.
Среди этих тайных агентов оказался некто Андрей Манойло платный агент – провокатор пограничной полиции; он остановился в Липче недалеко от Хуста и там ходил среди народа, заводя разговоры о царе и о России и, осуждая мадьяризацию и католическое духовенство, чтобы побудить народ к необдуманным выступлениям.
Этот-то тайный агент и явился впоследствии на Марморошском процессе главным свидетелем против православных, которых он сам же и подстрекал выступать против мадьярской власти.
Самым заклятыми врагами Св. Православия и главными агентами мадьярской полиции оказались униатские духовники. Они старательно следили за каждым православным в своих селах и собирали сведения о проповедниках Православия и распространителях книг.
Так униатский священник из с. Теребла Александр Кимак, ярый и заклятый враг Св. Православия, не остановился перед тем, чтобы использовать детей для слежки за их родителями и все услышанное немедленно доносили полиции.
Православных всячески старались оклеветать перед мадьярскими властями, говоря, что они молятся за русского царя по московским «схизматицким» книгам и хотят соединиться с Россией.
Мадьярские власти старались разузнать, кто именно из православных поехал в Россию, чтобы готовиться стать в будущем священнослужителями «схизматиков».
«Для сего мадьярская полиция нашла себе платного агента Арнольда Дулишкевича, униатского поповского сына из Бережской столицы (Берегово)», внука известного закарпатского историка Дулишкевича.
По поручению своего шефа-министра Горнера Дулишкевич начал свою шпионскую деятельность.
Его «деятельность распространилась, главным образом, на венгерские области, населенные русскими. Он проводил тамошних простосердечных крестьян самым гнусным образом, рассказывая им просто чудеса о русском царе и о человеколюбии казацких сотен». Тех, кто соглашался с его словами, Дулишкевич сразу предавал полиции.
Этого шпиона поддерживало самым деятельным образом угрорусское униатское духовенство, например, священники Азари и Александр Кимак.
Но собранных Дулишкевичем агентурных сведений оказалось еще недостаточно, чтобы мадьярское правительство могло создать судебный процесс против «схизматиков-бунтавщиков»: им нужно было получить еще более веские доказательства из России.
Чтобы точно узнать, имеет ли православное движение в Закарпатье тесную и непосредственную связь с Россией, Арнольд Дулишкевич был направлен с рекомендательным письмом от какого-то русского в Россию, как «ревнитель Св. Православия в Закарпатье».
В России Дулишкевич познакомился и с видными православными деятелями и даже побывал в русских православных монастырях Петрограда, Киева и др. городов, выдавая себя за «сторонника православного движения в Угорской Руси». Он прислушивался к разговорам в различных слоях общества, читал русские газеты, в которых говорилось о тяжелом положении угроруссов, и старался уловить, как реагирует на это общественное мнение России.
Ему удалось побывать с своим рекомендательным письмом на приеме у графа Бобринского, который был председателем «Славянского Благотворительного Общества».
В разговоре с Бобринским, как это стало известно впоследствии от самого Бобринского, Дулишкевич старался обмануть графа и выведать у него сведения, интересовавшие мадьярское правительство и униатских руководителей, но как мы знаем, это ему не удалось, хотя он все же оклеветал графа перед австро-венгерским правительством и этим еще более выслужился перед врагами Св. Православия.
Возвращаясь из Петрограда, он объехал всех галицких униатских священников, подозреваемых в связи с русским Православием.
Австро-венгерские власти, как видно, стремились узнать, нет ли связи между православным движением и славянами, живущими за пределами России, ибо униатское духовенство доносило полиции, что православное движение имеет панславянский характер.
«Собрав в России необходимый материал, агент Дулишкевич возвратился в Венгрию и представил его мадьярским властям в переработанной форме, со всякого рода клеветой на русских, как духовных, так и светских людей, которые будто бы делают все для того, чтобы нанести удар Австро-Венгерской Империи, подготовив заранее угрорусский «Бунт».
Больше всего Дулишкевич оклеветал перед мадьярскими властями Бобринского, который будто бы дал ему 1000 крон на организацию русского студенческого кружка, а также на пропаганду, и 1000 крон на защиту подсудимых православных. Дулишкевич еще утверждал, будто бы Бобринский, между прочим, сказал ему, что «Россия до тех пор не успокоится, пока над Карпатами не будет поднят русский флаг»….
Мадьярские власти с нетерпением ожидали, когда для них придет «благоприятное» время и они смогут применить самые ужасные репрессии против ненавистного им нашего карпаторусского православного населения, которое они уже с давних пор желали стереть с лица земли.
Вот такой «благоприятный» для них момент и был подготовлен докладом Дулишкевича.
Мадьярские власти, совместно со своими прислужниками – униатским духовенством, воздвигли против нашего православного карпаторусского народа.
Страшные гонения на православных начались по всему Закарпатью, а особенно в Мармороше, как главном центре православного движения.
Мадьярская полиция уже точно знала имена всех ревнителей и борцов Св. Православия.
Австро-венгерское министерство Внутренних Дел, чтобы применить еще более жестокие меры, «прислало в Сигот своего особого уполномоченного (полицейского советника Гомейра) для руководства гонениями на православных. Ему усердно помогала в этом деле сиготская прокуратура».
С прибытием тайного полицейского агента в Сигот начались жестокие гонения на православных, настолько ужасные, что «пока мир этот будет существовать, эти муки православных христиан в Карпатской Руси будут позорным пятном на гербе Ватикана и на совести пап римских».
По указанию Ватикана в крови православных закарпатцев омочили свои руки не только жандармы и полицейские, но и наши «местные иуды искариоты», т.е. униатские попы-мадьяры. Это видно из донесения марморошского поджупана Гуличия за № 9796 от 1908 г. к Марморошскому жупану, который откровенно сознался, что преследования православных совершаются «по просьбе господина духовника, о. Азария».
«В июне 1912 г. в Марморош-Сиготе состоялось собрание (униатского) духовенства Мукачевской епархии, обратившееся к властям мадьярским с просьбой подавить православное движение, после чего немедленно были приняты против православных самые жестокие меры».
От этих ужасных гонений больше всего пострадала Иза, как центр и колыбель Св. Православия в Закарпатье, ибо в ней по приказу мадьярских властей поселились не только жандармы и тайная полиция, но и солдаты, которые установили наблюдение за каждым домом и следили за всеми действиями православного населения.
Мадьярской жандармерии очень много помогал изский «великий инквизитор», Андрей Азари. Он принял команду над присланными в деревню войсками и жандармами.
Целый приход наказывали палочными ударами; Азари приказывал мучить мужчин, женщин детей и истязать их до крови. Тех, которые молили его о пощаде и обещали снова ходить в униатскую церковь, жандармы больше не били.
По праздникам и воскресеньям и даже в будничные дни жандармы силой загоняли православных изян в униатскую церковь, где служил ненавистный им предатель Азари, а кто отказывался туда идти, того жестоко били и всячески над ним издевались.
Жандармы насильственно заставляли изян обращаться «к униатскому пану Азарию за «цидулой» (справкой) о том, что такой-то ходит в униатскую церковь и обещает быть верным римской унии», а те из православных, которые не имели такой бумаги, подвергались ужасным мучениям.
Иза в это время была на осадном положении; сосед не имел права зайти к соседу, всякие встречи на улице более двух человек считались заговором против Австро-Венгерской империи.
По отношению к жителям с. Изы применялись все жестокие меры ужасной средневековой католической инквизиции…
Гонение приняло настолько ожесточенный характер, что многие скрывались от преследований в лесах и целыми днями сидели в зимнее время в пещерах недалеко от села Изы, боясь возвращаться домой. Многие из них отморозили себе руки и ноги.
В это время в селе Изе наблюдалось как бы повторение эпохи гонения на Церковь Христову первых веков, когда не только предавались ужасным мучениям христиане, но сжигалась даже и христианская письменность, чтобы истребить даже память о христианах. Так и мадьярские жандармы «искали и отбирали молитвенники и псалтыри, жития святых и другие церковные книги, а также изображения святых, газеты, листки и письма».
В это время в Изу для подавления православного движения был послан из Сигота особый следователь, ярый мадьяр Михаил Бренер со своим ближайшим помощником Михаилом Имре.
Здесь следователь Бренер проявил свои зверообразные нравы.
Он приказал приводить всех православных на допрос и тех, кто отвечал на допросах не по его вкусу или называл себя православным, жандармы отводили в школу и избивали до полусмерти.
Чтобы более наглядно представить себе ужасные мучения, применявшиеся мадьярскими жандармами в отношении православных изян, можно привести хотя бы один пример допросов Бренера:
Вы, православные собаки, еще охотно будете ходить в униатскую церковь! – кричали жандармы, безжалостно избивая при этом православных. После этого их толпой согнали в волостной дом к судебному следователю Бренеру.
Вот как рассказывает об этом допросе один из подсудимых.
Господин судья спросил меня:
«Ну как, собака, ты также православный?»
«Да, – ответил я, – я православный».
«И как долго желаешь им оставаться?»
«Навсегда!»
«Жандармы, выведите этого человека исповедоваться и причаститься».
Жандармы взяли меня, сковали мне руки и препроводили в находившееся недалеко пустое место, где уже было собрано значительное число людей, также в цепях.
«Тебе новой веры хочется, собака!» — закричали жандармы. Они набросились на меня и били меня ногами и ружейными прикладами куда попало до тех пор, пока я не лишился чувств. Когда я снова очнулся, жандармы «обрабатывали» как раз Димитрия Вакарова. Один из жандармов вырвал у него прядь волос и бил его по лицу до тех пор, пока Димитрий не проглотил своих собственных волос. На следующий день нас всех сковали и под конвоем отправили в тюрьму».
Но этого мадьярских властей казалось мало, они начали наказывать православных изян еще денежными штрафами: «После этого сыпались многочисленные штрафы за… недостаточную чистоту крестьянских дворов, неочистку деревьев от гусениц… за то, что у лошади не новые подковы, и много других штрафов; т.е. на одно село Изу, как центр православного движения, хустский «старший штульрихтер» в продолжение полугода наложил шестьсот штрафов».
Тогда православные изяне решили послать из с. Изы смелых людей в Мишкольц к протоиерею Авриилу Мотину, чтобы через него, как настоятеля с. Изы, добиться у австро-венгерского правительства хотя бы некоторого облегчения своего положения.
Ехать в Мишкольц добровольно вызвались Димитрий Михайлович Сабов, Василий Гайдов и Георгий Плиско. Продав своих волов летом 1913 г., в самый разгар ужасных преследований православных в с. Изе, они с Божией помощью направились в г. Мишкольц к прот. Авриилу Мотину, который принял их очень радушно, как своих пасомых.
Сопровождаемые Мотиным, они в тот же день явились на прием к губернатору Мишкольца и рассказали ему о жестокостях мадьярских жандармов среди православного населения Изы.
Губернатор с вниманием выслушал их и сказал: «Я не могу вам помочь, т.к. Марморош не находится под моей властью, но все же я позвоню в Будапешт с министерство Вероисповеданий и там мне посоветуют, что делать.
Что ответили на его телефонный звонок в Будапеште – нам неизвестно; но, говорит участник этой поездки Сабов Д.М., известно лишь, что после своего разговора с министром Вероисповеданий губернатор сказал: «Идите домой, я скоро пошлю в с. Изу для расследования дела на месте двух адвокатов – реформата и греко-православного, которые должны по всем правилам беспристрастно расследовать положение в Изе и все мне доложить».
При этом он успокоил изян, опасавшихся, что по возвращении на родину их немедленно схватят жандармы, и сказал, что все будет в порядке.
Однако, вернувшись в с. Изу, они пробыли на свободе недолго; в первую же ночь их арестовали жандармы. Д.М. Сабова раздели донага и били, добиваясь у него, кто был в Мишкольце, но ничего от него не добились.
Избитый до полусмерти Сабов попытался снова поехать в Мишкольц или Будапешт, но по дороге, в г. Хусте, был пойман жандармами, которые привели его обратно в с. Изу.
Между тем в село Изу приехали из Мишкольца два адвоката, которые обратились к главному следователю Бренеру и просили его показать им тот православный крест, который они раньше приказал выкопать и доставить в жандармерию.
Адвокаты осмотрели крест, обмерили и сфотографировали его и сказали Д. Сабову, что бить их жандармы больше не будут.
Адвокаты велели Сабову также привести всех людей, которые подверглись мучениям от жандармов, чтобы повести их к врачу для осмотра.
Затем адвокаты отправились по делу жителей села Изы в Сигот к марморошскому жупану.
Между тем Д.М. Сабов, собрав 70 сертификатов, которые выданы были Азарием жителям с. Изы об их «возвращении» в унию под действием жандармских истязаний, передал их сербскому адвокату Коста Хаци (или Константину Хаджа) в Новосаде. Адвокат этот впоследствии представил эти 70 справок на Марморош-Сиготский судебный процесс, как вещественное доказательство того, что жестокие преследования православных угроруссов совершались и совершаются по указанию униатских духовников, в том числе и Андрея Азария.
Но приезд в село Изу адвокатов для расследования дела на месте не облегчил положения православных. Гонения, аресты и страшные жестокости продолжались все время не только в Изе, но и во всех селах Мармороша, где было особенно много православных.
Обыски производились в поисках православных книг в Изе, Кошелеве, Липче, Нанкове, Горичеве, Быстром, Теребле, Дулове, Нереснице, Тернове, Бычкове, Рахове и др. селах по всему краю, где только были православные христиане.…
Окружным начальником г. Мукачева был издан приказ за № 1830 от 1913 года о том, чтобы немедленно убрать в Вел. Лучках Православный Крест (он его называет «Андреевский Крест»).
Окружной начальник думал, что его распоряжение будет немедленно выполнено: но это было не так-то просто, т.к. никто не соглашался идти выкапывать крест из земли.
Видя такое безвыходное положение, жандармы взяли цыган, которых насильственно заставили выкопать крест и зарыть его в землю. «После сего скоро был закрыт и молитвенный православный дом в Вел. Лучках (в 1913 г.)».
Во всех православных селах продолжались ужасные гонения, преследования и аресты лиц, подозреваемых в православии. Всех их заключали в тюрьму г. Сигота, где против них готовили процесс.
Из одного села Вел. Лучки арестовано было около 300 человек обоего пола; что же касается Изы, то там творилось нечто ужасное.
«Арестовывали православных угроруссов сотнями; а когда тюрьмы переполнились, жандармам было предоставлено мучить православных по своему усмотрению; арестованных били прикладами до потери сознания, заставляли давать нужные показания».
Мадьярская полиция особенно охотилась за главным руководителем этого православного движения, о. Алексием, думая, что он скрывается где-то в народе и ведет агитацию против Австро-Венгерской Империи за воссоединение с Россией.
Поэтому мадьярское правительство посылало своих агентов узнать, где скрывается о.Алексий, чтобы поймать его, арестовать и предать суду, как великого государственного изменника и преступника.
Но тайные поиски мадьярской агентуры не увенчались успехом (т.к. о. Алексия в это время в пределах Австро-Венгерской Империи не было, он находился в Америке, откуда своими тайными письмами поддерживал дух православного движения).
Видя свой неуспех, мадьярское правительство пошло на хитрость: «назначило 2000 довоенных крон вознаграждения тому, кто о. Алексия представит властям».
Предложив вознаграждение за жизнь главного руководителя православного движения, о.Алексия, мадьярское правительство не достигло и этим своей злокозненной цели и пришло от этой своей неудачи в бешеную ярость.
Жандармы ночью напали на дом о. Алексия, надеясь там его найти, сделали обыск и конфисковали все его вещи: книги, письма, иконы и др., а также разрушили часовенку, которую еще в молодости о. Алексий устроил себе для молитвы, а сестру его Василису подвергли всяческим мучениям.
Ее в одном белье выгнали в приток реки Тиссы, где она вынуждена была стоять долгое время во льду, стараясь этим заставить ее сказать, где находится ее брат о. Алексий.
Таким образом, австро-венгерские власти совместно с униатским духовенством приняли все жестокие меры против православных насельников Закарпатья, а, в конце концов, приготовили для них ужасный, позорный для мадьярского правосудия, процесс, известный в истории православного движения в Закарпатье, как «второй Марморош-Сиготский процесс», надеясь этим поскорее избавиться от ненавистных «схизматиков».
Архимандрит Сергий (Цьока)
Джерело: Православний літопис. – № 4 (43). – Липень-Серпень. – С. 20-25.